дома уборку делаю в специальных перчатках, чтобы руки химией не испортить.
— Ну, такими мелочами парень бы точно не заморачивался, — рассмеялся Гуров. — Если уборку делал, как он сам признался, Тарасевич, то он точно не додумался бы перчатки нацепить. Ты вот, Станислав, додумался бы? — спросил он у Крячко, и тот помотал головой и улыбнулся. — Вот и я бы никогда не додумался. А уж что говорить о молодых и здоровых парнях! Но факт остается фактом, — продолжил Лев Иванович после недолгой паузы. — В комнату эти ребята после отъезда Айнуры, скорее всего, не входили, и что она оставила пиджак — не знали.
— Думаешь, она успела переехать на другую квартиру? — спросил его Крячко.
— Думаю, что да. — Гуров нахмурился. — Надо искать таксиста, который ее отвозил по новому адресу.
— А если ее отвозил не таксист, а Егор Березин? — предположила Виктория. — Во всяком случае, они должны были знать, где она поселилась, чтобы потом забрать ее вещи.
— Не исключено, — согласился Лев Иванович. — Но они могли и просто проследить за ней.
— А как им тогда удалось накачать ее алкоголем и наркотиками? — спросила Виктория.
— Вот так и удалось. Все спланировали, пригласили к себе, отметить перемирие, например, потом напоили, вкололи, вывезли и, ударив по голове, столкнули в воду. А затем поехали к ней на квартиру, что-то наплели хозяйке или хозяину… Или же просто, воспользовавшись ее ключами, вошли, собрали и отвезли вещи на вокзал, а там сдали их в багаж, — ответил Гуров.
— Надо попробовать узнать, не вызывал ли кто такси на первое марта в первой половине дня по адресу, где жила Айнура, — предложил Станислав.
— Вот садись за компьютер, а потом на телефон и займись этим прямо сейчас, — похлопал Гуров Станислава по плечу. — В конце концов, это дело расследуешь ты с Дербеневым, тебе и карты в руки.
— Я тоже могу помочь, — отозвалась Виктория. — Ведь мы даже не знаем, в Химках это такси было заказано или…
— Но начать нужно все-таки с Химок, — ответил Крячко, усаживаясь за компьютер. — А уж если мы не найдем его в этом городе, то будем искать дальше. Ох, — вздохнул он, — пусть нам повезет и такси будет именно из Химок! Садись рядом, — скомандовал он психологине. — Будешь записывать название конторы и телефон, которые я тебе буду диктовать. А уже потом будем вместе всех обзванивать.
— Вот и хорошо. — Лев Иванович посмотрел на часы. — А я тем временем отлучусь. Хочу поехать в Химки с Деевым. Надо самому посмотреть, что там и как. Об этой Светлане еще переговорить нужно. Сдается мне, что, почуяв запах жареного, эти ребятки начнут все валить на Корякину — и наркотики, и смерть Айнуры, и даже грядущий Армагеддон, — усмехнулся он и вышел из кабинета.
Глава 23
Группа захвата сработала четко, и все четверо подозреваемых были задержаны в Химках в своей квартире. Деев хотел послать Ивана за понятыми, но Гуров его остановил:
— Погоди, я сам сейчас по соседям пройдусь, заодно и пошлю сюда парочку.
В первой же квартире, куда позвонил Лев Иванович, дверь ему открыли моментально, только он убрал руку от звонка. На пороге стояли женщина средних лет с неухоженным, оплывшим жиром лицом и мужчина, габаритами и комплекцией схожий с гиппопотамом. Женщина, округлив маленькие глазки, спросила шипящим голосом, заглядывая за спину Гурова:
— Чегой-то это у нас на площадке делается? Неужто шпийонов поймали?
— Каких шпионов, дуреха, — пробасил «гиппопотам». — Наверняка наркодельцов прихлопнули. Я прав? — обратился он к Гурову и продолжил, обращаясь к женщине и не давая полковнику даже слова вставить. — А я тебе давно говорил, что мне эти молодчики в соседней квартире подозрительными кажутся! Говорил или не говорил?
— Ну, говорил, и что с того, — отмахнулась от него жена и наконец-то обратилась к Гурову: — Вам, наверное, понятые нужны, — сладко улыбнулась она. — Так мы это сейчас организуем. Вот только переодену халатик. А то неудобно как-то…
— Тебе что, дома заняться нечем? — нахмурился мужчина. — Я так, например, пошел футбол смотреть. Мне нет интереса, что там эти щенки натворили. Да я потом и так от тебя все подробности знать буду, — хохотнул он. — Нет лучшего шпийона во всем доме, чем ты.
С этими словами он развернулся и ушел в глубину квартиры.
— А тебя никто и не зовет, — огрызнулась жена и быстро заговорила, объясняя Гурову: — Вы на этаж выше поднимитесь, там в квартире над нами соседка знакомая живет, Протасова Мария Семеновна. Она с большим удовольствием понятой пойдет. Ну и я, конечно же, — поправила она кокетливо выбившиеся из непонятного вида прически крашеные и выжженные перекисью волосы. — А я только халатик на платье поменяю и приду.
И она бесцеремонно захлопнула дверь прямо перед носом Льва Ивановича.
— Хм, — только и сказал Гуров и пошел, как и советовала женщина, — на следующий этаж, разумно полагая, что чем болтливее будут соседки, тем больше он узнает от них все, что ему нужно узнать.
Мария Семеновна Протасова — тощая, не в пример своей соседке, женщина с крючковатым носом и большими глазищами — вопреки ожиданию полковника, открыла ему только после третьего звонка. Она хмуро и подозрительно оглядела Гурова с ног до головы пронзительным, можно сказать, ястребиным взглядом и потребовала у него удостоверить свою причастность к уголовному розыску или к полиции вообще.
— Вот это правильно, — облегченно выдохнул Лев Иванович, протягивая ей удостоверение. — Бдительность гражданам никогда не помешает.
Протасова только неопределенно хмыкнула на его реплику, вернула тщательно изученное ею удостоверение и только потом спросила Льва Ивановича:
— А что, кроме меня, никого желающих идти в понятые нет?
— Мне вас рекомендовали… — улыбнулся в ответ Гуров. — Ваша соседка снизу.
— Перепелиха, — понимающе кивнула Протасова.
— Что? — не понял Лев Иванович.
— Фамилия у нее Перепелкина, — пояснила соседка и как была, в тапочках и теплом халате, вышла на площадку и стала закрывать дверь квартиры на ключ. — Болтливая, надо сказать, особа. Выдумает вам того, что вы и вообразить не сможете. Хорошо хоть ума у нее хватило — меня посоветовать, — ворчала Протасова, неторопливо спускаясь по лестнице.
— А вы сами кого можете мне порекомендовать из соседей, которые бы хорошо знали ребят из…
— Да кто их знал?! Никто их хорошо и не знал, — оживилась Мария Семеновна. И встала как вкопанная посредине лестничного пролета. — Я вот как вам скажу — в нашем подъезде никто никого не знает. Все живут в своих квартирах, как в норах. Даже пенсионеры. Раньше, помню, на лавочках старушки день-деньской сидели и за жизнь говорили или обсуждали
